"– Это правда, /.../ что твоя мать покончила с собой, хлебнув «Сортирного Крота». Боль пронзила худое тело Симеона. Ему стали, наконец, понятны эти взгляды – смесь ужаса и жалости, – которыми его провожали, эти шепотки, стихавшие, когда он входил в комнату. Он изобразил улыбку, давая себе время собраться, и ответил: – Вранье! Это был «Блеск». Приют Фоли-Мерикур был скопищем подростковых бед. Но такое – такое впечатляло. Парни притихли и прижались к стенкам, пропуская Симеона. Он вошел в столовую и сразу заметил, что сестры, уже сидевшие за завтраком, только что плакали. – Что случилось? – спросил он, усаживаясь перед своей кружкой. – Это все Кролик, – сказала Моргана. – Он говорит, что мама умерла, потому что вып… что выпи… выпила… /.../ «Сортирного Крота». Симеон снова натянуто улыбнулся, давая себе время собраться. Такой у него был прием, чтобы подготовить ответ, когда его захватывали врасплох. – Вранье, – уверенно сказал он. – У нас дома никогда не держали «Сортирного Крота»."

— Мари-Од Мюрай

Источник: Oh, Boy!