"Что войны, что чума? — конец им виден скорый, Им приговор почти произнесен. Но кто нас защитит от ужаса, который Был бегом времени когда-то наречен?"

"Ржавеет золото и истлевает сталь, Крошится мрамор. К смерти все готово. Всего прочнее на земле — печаль, И долговечней — царственное слово."

"Могла ли Биче, словно Дант, творить, Или Лаура жар любви восславить? Я научила женщин говорить... Но, Боже, как их замолчать заставить!"

"Жить — так на воле, Умирать — так дома."

"Сильней всего на свете Лучи спокойных глаз."

"Смерти нет — это всем известно, Повторять это стало пресно, А что есть — пусть расскажут мне."

"Ржавеет золото и истлевает сталь, Крошится мрамор. К смерти все готово. Всего прочнее на земле — печаль, И долговечней — царственное слово."

"Могла ли Биче, словно Дант, творить, Или Лаура жар любви восславить? Я научила женщин говорить... Но, Боже, как их замолчать заставить!"

"Не давай мне ничего на память: Знаю я, как память коротка."

"Наше священное ремесло Существует тысячи лет... С ним и без света миру светло. Но еще ни один не сказал поэт, Что мудрости нет, и старости нет, А может, и смерти нет."