"Графиня, конечно, не имела злой души, но была своенравна, как женщина, избалованная светом, скупа и погружена в холодный эгоизм, как и все старые люди, отлюбившие в свой век и чуждые настоящему. Она участвовала во всех суетностях большого света, таскалась на балы, где сидела в углу, разрумяненная и одетая по старинной моде, как уродливое и необходимое украшение бальной залы; к ней с низкими поклонами подходили приезжающие гости, как по установленному обряду, и потом уже никто ею не занимался. У себя принимала она весь город, наблюдая строгий этикет и... не узнавая никого в лицо. Многочисленная челядь её, разжирев и поседев в её передней и девичьей, делала, что хотела, наперерыв обкрадывая умирающую старуху. Лизавета Ивановна была домашней мученицею..."

Источник: Пиковая дама

"Почему ж не попробовать своего счастья? Представиться ей, подбиться в её милость, пожалуй, сделаться её любовником... Но на это всё требуется время, а ей восемьдесят семь лет. Она может умереть через неделю, через два дня! Да и самый анекдот... Можно ли ему верить? Нет! Рассчёт, умеренность и трудолюбие: вот мои три верные карты, вот что утроит, усемерит мой капитал и доставит мне покой и независимость!.."

Источник: Пиковая дама

"Направо легла дама, налево - туз. Туз выиграл! Ваша дама убита. - В самом деле, вместо туза у него стояла пиковая дама. Он не верил своим глазам, не понимая, как мог он обдёрнуться. В эту минуту ему показалось, что пиковая дама прищурилась и усмехнулась. Необыкновенное сходство поразило его... - Старуха! - Чекалинский потянул к себе проигранные билеты. Герман стоял неподвижно. Когда отошёл он от стола, поднялся шумный говор. "Славно спонтировал"! - говорили игроки. Чекалинский снова стасовал карты, игра пошла своим чередом. Герман сошёл с ума. Он сидит в Обуховской больнице в семнадцатом нумере, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: "Тройка, семёрка, туз! Тройка, семёрка, дама!"... Наверх"

Источник: Пиковая дама