"Кто во главе многолюдного общества место имеет, пусть не забудет того, что им самим и поставлен; Должен на этом посту оставаться, конечно, не дольше, чем пожелает народ, его пригласивший на царство."

"Гордыня и жажда суетной славы и власти — вот та ядовитая змея, которая, раз проникнув в вельможные сердца, внедряется в них до тех пор, пока разобщением и рознью не сокрушит всего, что есть, ибо каждый стремится быть сначала вторым после первого, потом равным первому и, наконец, главным и выше первого."

"У государей нет места для философии."

"Гордыня и жажда суетной славы и власти — вот та ядовитая змея, которая, раз проникнув в вельможные сердца, внедряется в них до тех пор, пока разобщением и рознью не сокрушит всего, что есть, ибо каждый стремится быть сначала вторым после первого, потом равным первому и, наконец, главным и выше первого."

"У государей нет места для философии."

"Кто во главе многолюдного общества место имеет, пусть не забудет того, что им самим и поставлен; Должен на этом посту оставаться, конечно, не дольше, чем пожелает народ, его пригласивший на царство."